ТРИ МАСТЕРА

Кукрыниксы. Кто не знает «единосущной троицы», по выражению Максима Горького? Кто не знает этих своеобразных художников, сформировавшихся и воспитанных в годы Советской власти? Они поражают своей неизбывной творческой активностью, выдумкой, острым чувством современности; это художники-сатирики, мастера больших живописных полотен, наполненных глубоким социальным содержанием, и вместе с тем художники глубоко лиричные, мягкие, поэтичные. Творчество Кукрыниксов разнообразно и богато, оно не ограничивается одним каким-либо жанром.

Пожалуй, нет такой области изобразительного искусства, где бы Кукрыниксы ни проявили себя как мастера огромного масштаба. Их политическая и бытовая сатира завоевала мировое признание. И это естественно, так как огромные тиражи газет и журналов стали глашатаями этой славы. Плакаты и злая, разящая врага сатира Кукрыниксов в годы Великой Отечественной войны сыграла огромную роль. Широко известны также и их иллюстрации к произведениям классиков мировой и русской литературы.

Кукрыниксы — ярчайшие представители художников-гуманистов, страстно любящие свой народ, свою Родину. Недавно состоявшаяся выставка их произведений раскрыла искусство Кукрыниксов с новой стороны. Она показала творчество каждого из художников, своеобразно и тесно связанных между собой не только личной дружбой, но и всеми творческими помыслами.

Страстная влюбленность в природу является одним из постоянных источников, питающих искусство Кукрыниксов. Несомненно, что любовь к природе связана у этих художников с их гуманистической направленностью в целом. Выставка рассказала зрителям о Кукрыниксах, которые, отложив острые разящие пики сатириков, покинули свою мастерскую, выехали на природу, чтобы впитать в себя неповторимое очарование разных уголков нашей Родины.

Михаил Куприянов. «Серпухов», 1951 год, картон, масло, 34 × 44,5 см., частное собрание.

Этюд — увлекательная область творчества. Удачный этюд имеет особую трепетность непосредственного соприкосновения с природой. Художник, охваченный верою в непререкаемую красоту природы, живёт обаянием её гармонии, она даёт ему уверенность, она заставляет по-особому биться его сердце. Только бы успеть схватить неповторимое. «Ловите бабочку скорее, а то улетит», — говорил своим ученикам К. Коровин. Надо очень много, беспрестанно работать с натуры, чтобы добиться умения «сорвать этюд в один сеанс». Но это взгляд Коровина, художника особого темперамента. Есть и иной метод, когда этюд ведётся в несколько сеансов, что позволяет сделать его более глубоким и прочувствованным.

Порфирий Никитич Крылов. Незабудки. 1953 г. Картон, масло. 26х29,5 см

Писать этюд — особое удовольствие. Выходя на этюд, художник испытывает ту же страсть, какую испытывает охотник, выходя на «тягу».

Природа во всех своих состояниях, временах года — будь то утренний туман перед рассветом, ясность солнечного дня, очарование марева заката или же тайна лунной ночи — вечно тянет художника. В свою повседневную работу над картиной или иллюстрациями большой художник вкладывает огромную творческую энергию, но в душе его, порою безотчётно, всегда живут страсть «этюдиста» и мечта о счастливых днях отдыха. Приходит весна, и глаз художника, работающего в мастерской, уже «косит» на окно, за которым «вольная воля», где этюдист пустится в свою стихию «художественного охотника».

Порфирий Никитич Крылов. Дворик на улице Чкалова. 1959 г. Бумага, акварель. 20,5х29 см

Выставка этюдов Кукрыниксов не является выставкой специального, «целевого» назначения, показывающей процесс работы художника над картиной. Это не этюды к крупным полотнам живописи, какими являются у Кукрыниксов «Старые хозяева», «Утро офицера», «Таня», «Бегство из Новгорода», «Конец», «Правда», «Последний выход Керенского» и другие. Здесь представлены этюды, имеющие самостоятельное значение. Это поэтический рассказ о природе, которую художники глубоко любят, очень тонко чувствуют и умеют передать с большой бережностью, художественным тактом и мастерством. Эта черта Кукрыниксов — бережного, внимательного, добросовестного отношения к каждому своему этюду, даже умение оформить его — покоряет.

Они смотрят на этюд как на законченное произведение и относятся к нему с тем уважением, которое должно быть в художнике при создании крупного художественного произведения.

Николай Александрович Соколов. Рыжие деревья. Xолст, картон, масло. 1962 г.

Я убеждён, что без страстной добросовестности, без глубокой заинтересованности и трудолюбия не может быть создано ни малое, ни большое произведение искусства. Неустанный труд, глубокая любовь к природе, стремление познать её очарование во всей неповторимости и подлинной, глубокой, внутренней красоте — вот это и есть тот путь подлинных художников-реалистов, который приводит их к большим достижениям. Это путь, которым идут все трое — Куприянов, Крылов, Соколов.

Михаил Васильевич Куприянов. Плёс. Xолст, картон, масло. 1947 г. 20х27 см Частное собрание.

Выставка во многом приоткрывает завесу над той тайной, которая до сей поры окружает это творческое содружество. Не перестает изумлять людей в Советском Союзе и за рубежом удивительный и прекрасный образец творческой и личной человеческой дружбы трёх мастеров, объединённых общей задачей, общими целями своего искусства.

В этюдах все трое больше всего предстают как художники-пейзажисты. Они обращаются и к портретам, и к натюрмортам, любят писать цветы, но всё же главный, основной их интерес—это пейзаж. Пейзаж и городской и главным образом пейзаж средней полосы России. И вот эта общность интересов, даже в индивидуальном проявлении, вероятно, и позволяет им так слитно решать художественные задачи, когда они выступают как один художник — Кукрыниксы.

Николай Александрович Соколов. В лесу. 1960 г. Картон, масло. 23х34 см

На выставке каждый представлен большим числом этюдов. Это работы, созданные за последние 15—20 лет. В них как бы отражается биография художников.

Естественно было бы постараться определить отдельные художественные индивидуальности, различие между ними, своеобразие каждого. Но самое любопытное — когда смотришь работы Куприянова, Крылова и Соколова, то хочется говорить не столько об их различии, сколько об их удивительной цельности и общность понимания художественных задач. Творческое кредо Кукрыниксов традиционно в самом высоком значении этого слова. В пейзажной живописи Кукрыниксов — это традиции Левитана, Серова, К. Коровина. Они верят в те же художественные принципы, которые объединяли замечательных русских художников, позволяли идти к совершенному мастерству.

Михаил Васильевич Куприянов. В окрестностях Рима. 1963 г. Холст на картоне, масло, 22,6 × 34 см, Тверская областная картинная галерея.

Что такое этюд? Некоторые смотрят на этюд, как на подсобный материал к картине, иные как на самостоятельное художественное произведение. На мой взгляд, идеально было бы, чтобы этюд был и тем и другим. Этюд для К. Коровина был самоцелью. Он верил в неповторимость момента природы, зная, что завтра в тот же час и при той же погоде будет уже не то. И если ему приходилось писать с натуры в несколько сеансов, то всё равно решал дело последний сеанс. Всё предыдущее было обречено на переписку заново — настолько одно должно быть соподчинено с другим, а когда всё «попадало» и становилось на место в должной связи, продиктованной природою, то это и являлось целью создания этюда-картины в коровинском понимании.

У Левитана и В. Серова понимание пейзажа-картины было иное. Они предварительно производили композиционные поиски образного решения. К этой стороне К. Коровин был не то чтобы более равнодушен, но образность он понимал иначе. Он считал главным и решающим началом в живописи колорит. Но всё равно, какими бы ни были оттенки творческого увлечения отдельными компонентами живописи, т. е. рисунком, живописью в узком понимании этого слова или композиционным изыском, — всё равно, все упомянутые художники верили в одно: только природа, натура является неиссякаемым источником художественных ценностей. Это кредо целиком относится и к Кукрыниксам, и в этом смысле они одной веры с великими мастерами живописи.

Порфирий Никитич Крылов. Пейзаж в Поленово. Холст на картоне, масло. 34,5х46,5 см

Вероятно, всем художникам, любящим изучать прекрасные произведения искусства, угадывать, как шло выполнение картины, восхищаться умелою кладкой краски, гармонией целого и т. д„ случалось испытывать желание чуть ли не тотчас же пойти с выставки в мастерскую или на природу и начать писать. Так возбуждающе действует великое произведение искусства.

Но удивительное дело! Выйдя на улицу, вы освобождаетесь от гипноза этого произведения, видите всё острее, по-новому, но по-своему. Великий мастер толкнул ваше «я» на более острое ощущение зримого. Я думаю, что коллекционерство Кукрыниксов, так сказать их музей на дому, толкает их на кипучую деятельность. Произведения Левитана, Серова, К. Коровина, Врубеля, находящиеся у них перед глазами, облагораживают, диктуют к этюду придирчивое и серьёзное отношение.

Отдавая огромную творческую энергию иллюстрации, сатире и, конечно, большим полотнам социального содержания, каждый из них имеет и своё — интимное, дорогое. Некоторые называют это «творить для себя». Выражение совершенно неверное! Всё, что любишь и сделано творческой рукою, сделано и для себя, и для народа!

Михаил Васильевич Куприянов. «Берлин» 1945 г. Холст на картоне, масло. 23,5 х 33 см, Астраханская государственная картинная галерея имени П.М. Догадина.

Мой друг художник А. Осмёркин, который был близок с Алексеем Толстым, рассказывал мне: «Однажды, после бурно проведённой ночи, когда компания заснула под утро, я проснулся в семь часов утра от постукивания пишущей машинки. Это Алексей Толстой уже работал в своём кабинете. На мой вопрос: «Как ты можешь? Ведь ничего не получится!» Он ответил: «Пусть. Я всё выброшу в корзину, если будет плохо. Главное, чтобы никогда не было застоя мозга». Вот истинное отношение к своему труду творческого работника! И оно в полной мере присуще Кукрыниксам.

Николай Александрович Соколов. Крым. Шайтан-гора. Фанера, масло. 22,4х30,6 см

Их пейзажи овеяны тёплым лирическим чувством. Художники больших социальных тем, острой политической сатиры на этот раз выступают как тончайшие поэты природы. Это качество присуще всем троим. Но, бесспорно, каждый обладает своими особенностями и умением как-то по-своему взглянуть на природу.

Михаил Васильевич Куприянов. «Азовское море», 1962 г. Холст на картоне, масло, 25 х 37,5 см, частное собрание.

Михаил Васильевич Куприянов очень любит морские пейзажи, заливы, реки, каналы, любит писать дождь, отражение в воде. Особенно привлекают его элегические, мягкие мотивы, такие места, как Геническ на Азовском море. Привязанность Куприянова к этому месту уже давняя. В течение девяти лет он постоянно ездит на берег моря и с особым проникновением и каким-то влюбленным трепетным чувством наблюдает тонкости световоздушной среды, особый колорит своего любимого залива. Здесь только светлые пески и недвижная гладь воды, сливающаяся с небом так тонко, что невозможно различить линию горизонта. Ощущение какого-то особого, «элегического» очарования мягких переходов светлого сумеречного освещения, когда всплывает луна, отражающаяся в мелком море, ощущение тишины и покоя Куприянов так прочувствовал и изучил за долгие годы, что всегда, даже без подписи, можно узнать его пейзажи, связанные с Геническом.

Михаил Васильевич К у п р и я н о в. Чёрный парус. Xолст, картон, масло. 1952 г.

Но Куприянов любит и уголки Подмосковья — Суханово, и поэтичнейшие места под Наро-Фоминском, привлекают его и московские улицы, и Ленинград. Любит писать он и серенький денёк во время дождя, когда поблескивают мокрые тротуары и дробятся отражения. Куприянову свойственно поэтическое отношение к природе, поиски элегических мотивов.

Михаил Васильевич Куприянов. «Река Нара. Литвиново», 1965 год, картон, масло, 32 х 46 см, Данковский краеведческий музей.

Порфирий Никитич Крылов также пейзажист-лирик. Он более мажорен, любит многоплановые панорамные пространства, каким является, например, Поленово на Оке, привлекавшее внимание многих художников. Это типично русское место было выбрано Поленовым за удивительную красоту и разнообразие природы. Поленово заманчиво открытыми просторами приокских далей. Красавица Ока с крутыми и отлогими берегами даёт бездну мотивов. Но Крылов сам говорит, что в приокских пейзажах он любит простое и непритязательное. Там же расположена деревня Бёхово. Крылов часто изображает сцены уборки хлеба, сенокос. В его насыщенной плотной живописи хорошо передан колорит этих мест. Пейзажи Крылова наполнены жизнерадостным удивлением перед красотой русской природы.

Порфирий Никитич Крылов. Полоскание белья. Картон, масло. 1963 г.

Николай Александрович Соколов — тонкий содержательный лирик. Красавица Волга с её закатами, тёплыми вечерами на Плёсе, с огнями пароходов, тонкими змейками отражающимися в воде, является главным источником его вдохновения. Соколов, как и его друзья, подлинно русский художник, связанный глубокими корнями с великим наследием русского искусства.

Николай Александрович Соколов. Рыбацкие шхуны. 1957 г. Картон, масло. 36,6х44,7 см

С неменьшим мастерством все трое передают природу зарубежных стран. Кукрыниксы в своих тонких и очень верных этюдах умеют подмечать особенности каждого города, где им приходится бывать. Они видят особую красоту старых районов Рима и Парижа, прелесть влажной Венеции с гондолами, перекидными воздушными мостами и зданиями, покрытыми патиной времени.

Николай Александрович Соколов. Неаполитанская улица. Холст, масло. 70х44. 1964. Иркутский областной художественный музей имени В.П.Сукачёва.

Это не просто путевые наброски. Большинство этюдов Куприянова, Крылова и Соколова привлекает завершённостью художественной мысли. В их этюдах мы видим стремление до конца раскрыть свой художественный замысел, своё ощущение и понимание данного уголка природы. Это особое качество всех трёх мастеров как раз и приводит к большим художественным обобщениям.

Михаил Васильевич Куприянов. «Париж» 1960 г. Холст на картоне, масло, 23 х 34 см, Музейный комплекс имени И.Я. Словцова, Тюмень.

Знакомство зрителя с этой стороной творчества Кукрыниксов позволило ярко и полно представить многообразие и богатство творческих возможностей этих одарённых и неповторимых советских художников, которые в столь многих видах искусства сказали своё большое художественное слово.

БОРИС ИОГАНСОН

Журнал «Художник № 12, 1964 г.

Чёрно-белые репродукции работ Кукрыниксов из журнала «Художник» № 12, 1964 г.

Чёрно-белые иллюстрации из журнала «Художник» № 12, 1964 г.