Более полувека жизни отдал любимому делу — изображению животных— замечательный мастер, выдающийся советский анималист Василий Алексеевич Ватагин (1884—1969).

Пожалуй, о высшем признании достижений творца можно говорить тогда, когда его имя становится как бы синонимом его профессии. Особый, «ватагинский» мир настолько прочно вошёл в наше сознание, что, как правило, широкий зритель, сталкиваясь с анималистической скульптурой, сразу вспоминает об этом великолепном художнике.

Признание его таланта всенародно. Действительный член Академии художеств СССР, народный художник РСФСР, лауреат Государственных премий, профессор В. А. Ватагин прожил красивую и долгую жизнь. Можно только восхищаться и преклоняться перед трудовым подвигом художника, до конца отдавшего себя служению искусству.

Считая, что всё созданное природой— норма совершенства и красоты, он своим творчеством стремился приблизиться к этому идеалу. Если для других анималистов искусство становилось средством самовыражения, то для Ватагина оно всегда было средством «выражения зверя», проявлением доброго внимания к нему.

В.А. Ватагин «Бегемоты»

Всю жизнь он считал, что учится у природы, восхищаясь её бесконечной красотой. Обладая особым, беспримерным «талантом большой трудоспособности», он был примером высокого творческого горения. Замечательный скульптор, прекрасный рисовальщик, тонкий акварелист, редкий мастер автолитографии, незабываемый иллюстратор книг о животных, создатель научной иллюстрации, керамист, педагог, незаурядный писатель, человек большой души, он на склоне лет в своих «Воспоминаниях» напишет: «Мои стремления не были недостижимыми, мои требования были скромными, потребности ограниченными. Не увлекаясь несбыточными мечтами, я не испытывал горького разочарования. Не предъявляя к жизни больших запросов, я удовлетворялся немногим. Я никогда и никому из моих товарищей по искусству не завидовал. Я никогда не стремился превзойти кого-то бы то ни было и работал только из любви к работе».

В 1907 году Ватагин окончил отделение естественных наук физико-математического факультета Московского университета, обучался в частной художественной школе акварелиста Н. Мартынова, а затем в течение двух лет — в художественной студии К. Юона.

Может быть, удивительная цельность художника зиждется на представлении, что наука и искусство для него — две стороны одного и того же процесса: глубокого познания мира. Изучая зверя как зоолог, он восторгался им как художник.

Работа над научными иллюстрациями к трудам профессора зоологии Московского университета М. Мензбира, где требовались предельная точность и знание анатомии зверя или птицы, и одновременно занятия с К. Юоном дали будущему художнику с одной стороны отличное знание анатомии животных, с другой — понимание необходимости конструктивной основы пластической формы, её смысла и изменчивой красоты, глубокое понимание внутренней единой связи всего живого.

В.А. Ватагин «Мамонты»

Эта крепкая основа научно-художественного познания расширялась и укреплялась в многочисленных поездках по России и за границу.

Путешествуя по Европе (1908—1909), духовно общаясь с шедеврами искусства в музеях Берлина, Гамбурга, Амстердама, Лондона, Парижа, Антверпена, он проходит великолепную школу.

Величавостью, отточенным лаконизмом форм его необыкновенно влечёт искусство Египта. Однако не менее остро он вглядывается в живую натуру, делает карандашом и кистью бесчисленные зарисовки животных в различных зоологических садах мира.

Результатом этого первого большого путешествия стал достаточно органичный переход от рисунка к живописи и далее, через рельеф, к круглой скульптуре, выполняемой первоначально, как правило, в дереве.

В.А. Ватагин «Мандрил сидя». Зоопарк Берлина. 1907-1908. Акварель

В.А. Ватагин «Мандрил». Дерево тонированное. 1911 г.

Ранние скульптуры Ватагина всегда монументально торжественны. Недюжинный его талант сказывается в живом композиционном решении групп, в красоте силуэтов, в плавных, волнообразных изгибах тел, в «чувстве зверя».

В эти же годы у художника пробуждается интерес к работе в материале, что приводит к созданию из мрамора «Краба» (1909) и «Удава» (1912). Однако самой выразительной из ранних произведений стала скульптурная группа «Моржи» (1909), о которой художник говорил, что в работе над ней шёл от форм египетского искусства.

В.А. Ватагин «Моржи» Дерево. 1909. Берёза. Первая работа В.Ватагина по дереву. Поражает мастерством, трёхмерностью.

В.А. Ватагин «Краб». 1909 г.

В.А. Ватагин «Удав». Камень Тарусский. 1912 г.

Упорные поиски монументально-лаконичного пластического языка, тяга к значительным образам приводит Ватагина к созданию «Головы белого медведя», которая стала своеобразным итогом первого этапа его творчества. Не непосредственность, не случайность впечатления, а глубокое, целостное, полное и вместе с тем своеобразно очеловеченное представление о звере — вот к чему стремится скульптор. Под рукой мастера выявляется могучая и совершенная живая плоть, выступают широкие, чётко намеченные плоскости, которые, перетекая друг в друга, выявляют объём.

Художник работает без модели, опираясь на свою зрительную память, натренированную бесчисленными зарисовками с натуры. Он смело обобщает пластическую форму, стремясь к целостности общего художественного впечатления. Зато в натурном рисунке его главная задача аналитическая: фиксация мгновенного поворота, движения, позы зверя. С этой целью он вырабатывает свой приём в рисунке, на одном листе изображая зверя в разных ракурсах: в фас, в три четверти, в профиль, со спины или затылка.

Подчиняя живую форму логике архитектонического построения, Ватагин в какой-то мере геометризует скульптурный объём, стремится выявить специфическую красоту и пластические особенности материала. Своеобразным синтезом этих исканий стала «Рысь» (1918). Спокойная, сытая, довольно «улыбающаяся» рысь внутренне напряжена, но вместе с тем небольшая по размерам фигурка монументальна, ваятель, как на пьедестал, возносит «зверя-тотема», «празверя».

Большую работу проводил Ватагин в Дарвинском музее под руководством проф. А. Ф. Котса, его основателя и бессменного директора.

Начав эту работу ещё до революции, художник в течение почти пятидесяти лет написал более четырёхсот живописных панно, картин, таблиц, охватывающих различные области палеонтологии, зоогеографии, зоопсихологии. Им были созданы портреты Дарвина и его последователей, а также около ста больших скульптур — изображения обезьян и первобытных людей. Около тридцати лет (1931—1959) занимает работа над художественным оформлением Музея зоологии Московского университета, где мастером было выполнено около двухсот произведений.

В 1931—1932 годах Ватагин безвозмездно, на общественных началах, работает в Московском зоопарке, оформляя вход на новую территорию со стороны Садовой улицы. Два рельефа, изображающие бегущих антилоп и северных оленей, украсили вогнутую поверхность портала. По углам ворот — две парные группы обезьян и росомах. Позднее для входа на старую территорию зоопарка он сделал две большие фигуры львов.

Образы Ватагина — это животные, уверовавшие в благородство человека, его дружбу к «меньшим братьям». При этом перед художником стоит сложная творческая задача — «объединить научное понимание зверя с художественным его воплощением». В её успешном решении мастеру помог редкий дар вносить дух строгой упорядоченности в образ, чувство меры. Как учёный он стремится с объективной достоверностью передать облик зверя, называя все попытки утрировать какие-то его особенности «уродованием». Как художник он видит в животных воплощение диких, могучих стихийных сил природы и этим романтическим духом наполняет свои творения.

Ватагин был убежден, что любую скульптуру от начала до конца обязан делать сам автор. Он любил процесс работы, чувствовал материал, а преодоление его инерции, осмысление и всемерное выявление специфических художественных возможностей радовало и увлекало мастера. Поэтому так ощутимо в его работах каждое движение резца или стамески. Они следуют за мыслью художника, хранят его дух. Ватагину казалось неэтичным выставлять скульптуру, механически переведённую в материал другими, хоть и искусными руками, как свою. Он с гордостью писал: «Закончив работу, я мог со спокойной совестью назвать скульптуру моей, произведением моих рук».

Все исследователи творчества Ватагина отмечают изумительное чувство материала, свойственное художнику. Так А. Фёдоров-Давыдов в одном из обзоров художественной жизни Москвы писал: «Скульптурное чутьё материала при умении подчинить его своей воле и заставить говорить то, что хочет скульптор, — вот что делает такой врезывающейся в память его небольшую фигурку «Мальчика в халате» (1921). В нем и форма, и композиция, и даже узор на халате (восточный стиль) — естественная игра слоев и многочисленных срезанных сучков.

С годами мастер все глубже и глубже проникает в таинственный мир звериной души, останавливая нас перед завораживающим взглядом чёрной «Кошки» (1925), полными боли глазами «Горюющей обезьяны» (1939). С глубоким пониманием, любовью и уважением он создает такие необычные, оригинальные в своей трактовке произведения, как «Голова орангутанга» (1927), «Голова львицы» (1952). По силе проникновения в «душу» животного они созвучны человеческому портрету с его психологической характеристикой, значительностью образа. Художник-гуманист, он выявляет в них своеобразный интеллект, достоинство и благородство зверя.

В.А. Ватагин Голова орангутанга» Дерево тонированное. 1927 г.

Творческая деятельность Ватагина имела необыкновенно широкий диапазон и охватывала порой диаметрально противоположные области: монументальную роспись и книжную иллюстрацию, декоративную монументальную скульптуру и мелкую пластику.

Графикой он начал заниматься еще до революции, познакомившись с литографией в Берлине, в мастерской знаменитого тогда графика Капштейна. Увлекшись ею, он, как всегда, начинает с глубокого и тщательного изучения техники, работая то пером, то жирным литографским карандашом, то применяя заливку тушью для получения однотонных поверхностей. Мастер открывает для себя совсем уж редкую технику асфальтового лака, используя которую, добивается значительного художественного эффекта в передаче разнообразия фактуры и тональной гаммы. 

В 1919—1921 годах им были литографированы для альбома «Индия» листы, сделанные в результате поездки в эту страну, в 1938 — серии «Звери» и «Ископаемые», в 1944 — очаровательная серия «Звериное и птичье детство и материнство».

В.А. Ватагин

Как единственный в своем роде мастер научной иллюстрации, Ватагин создал более ста акварелей для фундаментального труда проф. С. Огнева «Звери восточной Европы и Сибири» (1921—1923) и книги Г. Дементьева «Кречеты СССР» (1946—1948), иллюстрации для Большой и Малой Советской Энциклопедии. Преображая сухопознавательный материал в живую, красочную картину жизни птиц и животных, он заставил себя увлечься, творчески подойти даже к решению такой, казалось бы, сугубо научной задачи.

В.А. Ватагин из серии «Кречеты СССР»

В.А. Ватагин. Иллюстрация к статье «Птицы» в Малой Советской энциклопедии 1947 г.

Ватагин отдал дань и мелкой пластике. Любовно сделаны «Утка с утятами» (1958), «Медведица с медвежатами» (1953), «Зубр», «Байбаки» — забавные семейные сценки, где материал (керамика, терракота) позволял создавать мягкие, обтекаемые формы, которые ласкают и радуют глаз.

Миниатюрные работы из кости — «Зевающий утконос», «Дельфин» (кость, перламутр) — изящны, им присуща удивительная деликатность в обработке поверхности. Такая скульптура, по мысли художника, предназначена для того, чтобы дарить людям радость.

В.А. Ватагин «Пингвин с птенцом». Дерево. 1960 г.

В последние годы жизни Ватагин преподавал в Московском художественно-промышленном училище (бывш. Строгановском). Особое внимание уделял он изучению студентами рисунка, считал, что в основе каждого образа должно лежать глубокое знание.

Первый советский анималист передал своё мастерство ученикам и достойным продолжателям — художникам Д. Горлову, В. Трофимову, А. Лаптеву и другим. Кроме того, он оставил ценные практические советы будущим поколениям художников в написанных им воспоминаниях и статьях, собранных в книгах «Изображение животного. Записки анималиста.» (М., «Искусство», 1957) и «Воспоминания. Записки анималиста. Статьи» (М., «Советский художник, 1980).

Василий Алексеевич Ватагин имел право сказать: «В искусстве я сделал всё, что было в моих силах».

С. РОМАНОВА

журнал "Художник" № 3 за 1984 год