.

Город и архитектура

Я горожанин. Вырос в старом городе Кедайняй. С детства меня окружала архитектура старинных домов и костёлов.

В Вильнюсе учился и рос как художник. Первые художественные опыты снова были связаны с архитектурой. Писал много этюдов, панорамы города, открывающиеся с вильнюсских холмов. Зимой и осенью, ранним утром и в вечерние сумерки — десятки рисунков и эскизов красками. Это помогло познать сей уникальный город — его архитектурную структуру, культурное прошлое. Город для меня словно живой организм, осознаю его как символический образ жизни и судьбы человека; он пробуждает размышления о человеке и истории.

Вильнюс явился благодарным материалом для моих пластических исканий. В нём скрыты богатство и фантазии форм. Живописцу он предлагает неожиданные художественные решения. Я понял, что архитектурные структуры могут стать объектом интенсивного внутреннего переживания, что через специфическую речь пластики они способны выразить значительные жизненные истины.

Я не являюсь художником, пишущим конкретные исторические события. Историю ощущаю во всей структуре города, в видоизменяемости архитектурных форм, в многослойном их переплетении. Стремительность готических вертикалей, движение, застывшее в формах барокко, спокойствие и статика классицизма дают возможность свободно импровизировать и создавать новую духовную реальность, выразить самого себя — радость, горе, а часто и настроения, которые трудно определить словами. Поэтому не стремлюсь к дословному пересказу мотива. Для меня главное передать напряжение архитектурных форм в структурном построении картины. В нём выражаются глубокий смысл, настроение, веская пластическая идея. Часто один и тот же мотив пишу много раз — ищу выражения формы и цвета.

Алоизас Стасюлявичюс. Вильнюсский мотив с Воротами Аушрос. 2010 г. Полотно, акрил. 80 x 100

Древняя столица Литвы стала главным источником моего творчества, с ней связана моя судьба художника и человека. Не считаю, что исчерпал тему этого города, вижу в ней ещё много нераскрытых возможностей.

Меня особенно восхищают строение и формы больших архитектурных ансамблей, возбуждаемое ими ощущение стабильности, силы, долговечности. Стены, контрфорсы, арки, вертикали колонн, перспективы улиц с башнями, соединения старых домов и крыш с дворами-колодцами, странная совместимость причудливых архитектурных форм — всем этим богат старый Вильнюс.

В течение веков менялись архитектурные стили и вкусы. Город из готического стал городом в стиле барокко, а позднее по нему прокатились волны более поздних мод. Менялись жители, и старые дома одевались в новые наряды. Вся эта смена стилей придала городу неповторимые черты. Старые здания кажутся живыми существами, у них сложная биография, а стены города, на которых каждый век оставил свой слой, могут рассказать об истории края и народа.

Когда пишу эти архитектурные мотивы, стараюсь разгадать их тайну, выявить конструкцию их структуры, стремлюсь к разнообразию фактур, игре светотени, звучанию цвета.

Пейзажи эти особенно впечатляют в ночное время. Растворяются детали, выявляются монументальность и красота крупных архитектурных форм. Возникает множество мыслей о жизни, её драматизме. Хочу всё это передать сочетаниями хаотичных, падающих, неправильных и заострённых форм, соответствующим цветовым настроением.

В структурах города сокрыта большая творческая сила человека, противоречивость истории и её конфликты. Напряжённость жизни, впечатления, производимые видом открытых площадей, закрытых двориков, лабиринтами переулков, стараюсь выразить через пластику своих картин.

Линия и композиция живописного полотна

Мы часто не задумываемся над старой фразой, что архитектура — это музыка, застывшая в пространстве. Все её части объединены между собой пластическим ритмом. Архитектура Вильнюса богата ритмическим разнообразием. Она очень красиво «вписана» в расположенный среди холмов город. С окружающих Вильнюс высот взору открываются звучащие силуэты башен, переплетающиеся очертания крыш. Вильнюс полон ритмикой линий.

Алоизас Стасюлявичюс. Мост. 1967 г.

Линия, контур в моих картинах не случайны. Я их использую как важное средство выражения, ими стремлюсь передать музыкальность структур Вильнюса, выразить ощущение полета над городом, непрерывность движения.

Линия, один из главных элементов в графике, открывает свои возможности и для живописца. Когда пишу городские мотивы, пользуюсь красками и материалами различной фактуры, а заканчиваю, часто «скрепляя» картину линиями. Накладываю их прямо на полотно, выжимая краску из тюбика, а некоторые детали заканчиваю кистью. Линия становится словно каркасом, ведущей мелодией всей картины. Она объединяет разные фактуры, определяет пропорции и детали архитектурных форм. Живым и энергичным движением она создаёт настроение картины, её выразительность. Таким образом в картине соединяются элементы графики и живописи. Линия помогает сделать композицию более лёгкой, одухотворить её, устремить ввысь. Мне она необходима для передачи готики или излучающего свет ансамбля Вильнюсского университета.

Станковая живопись и современная архитектура

Техника и цивилизация XX века создали новые специфические инженерные и архитектурные формы. Именно они остаются потомкам, как плоды нашей современной культуры. Меня прежде всего привлекают сокрытые в них возможности передачи темпа жизни, напряжённости сегодняшнего мира.

Живу в новом микрорайоне Лаздинай. Каждый день вижу, как создаётся новая архитектура, строятся дома, мосты и магистрали. Наблюдаю этот активный процесс становления.

Много рисую с натуры, фотографирую. У меня немало картин, где я опираюсь на натуру, но мои работы не являются прямым отображением новых районов. Это опять-таки размышления автора о современном мире.

Алоизас Стасюлевичюс. Ритмы нового Вильнюса. 1972 г. Холст, синт. темпера, коллаж. 71 х 116

Писать картины с архитектурой наших дней трудно: формы её часто стандартизированы, однообразны по ритму, повторяющиеся; нужны немалые усилия, чтобы выразить и обобщить желаемое. Часто в этих работах несколько раз повторяю один и тот же мотив. Географический рельеф Вильнюса благодатен для новой архитектуры. Благодаря волнистым холмам ритмика новых кварталов приобретает интересные переходы, многоступенчатость планирования спасает их от монотонности.

Наиболее для меня близок цикл «Магистрали». Люблю игру перспективных линий, технических форм, различные их варианты. Пересечениями линий и плоскостей стремлюсь выразить самочувствие человека наших дней, его искания и тревогу. При сегодняшнем темпе жизни нам присуще обострённое чувство времени, его релятивности и быстротечности.

Структура моей живописи

Когда смотришь на город с его холмов или башен, он кажется большой мозаикой из неровно стёсанных многогранных камней. Формы его обобщаются, они словно бы растворяются и сливаются в единое, кажется, нематериальное, сказочное видение.

В нашем искусстве есть фантастические города М. К. Чюрлёниса. Для создания образа старого города, который на своей старой одежде перенёс много починок, перестроек, реставраций, пользуюсь фактурой живописи, напоминающей мозаику. Черепица крыш, штукатурка стен, кирпич башен —всё это разный материал. Поэтому и в своих картинах использую разные фактуры. Они помогают больше выявить самобытность старого города, веками сложившийся характер его архитектурных форм, где стены крашены и перекрашены, а сквозь один слой штукатурки пробивается другой.

Чтобы выявить мозаику, берусь за коллаж — приём не новый для станковой живописи. Клею и ввожу фольгу, бумагу, лоскуты холста и другие материалы. Это усиливает впечатление архаичности, помогает создать сложный, золотом или серебром отливающий колорит. Часто пользуюсь и бронзой. Различные фактуры сочетаю с гладкими поверхностями картины (таким образом пишу небо). На мой взгляд, осязаемая конкретность материала в картине усиливает выразительность, пробуждает ассоциации прошедшего времени.

Алоизас Стасюлявичюс. Барбора Радвилайте. Сигизмунд Август. 2004 г. Полотно, акрил, коллаж. 100 x 80

Проблема пространства

Городской пейзаж всегда живёт в пространстве. И тем более это надо сказать о Вильнюсе, расположенном среди холмов, с которых взглядом можешь охватить весь город, увидеть вдалеке открывающиеся панорамы. Башни вырастают из лабиринтов крыш, их вертикали поднимаются ввысь от ломаных линий старых домов. Часто город сливается с горизонтом и будто бы простирается в бесконечность. Возникает ощущение непознанности, в многоплановости чувствуешь сокрытую тайну. Поэтому взгляд на город с птичьего полёта и пространственная компоновка картины продиктованы реальностью.

Алоизас Стасюлявичюс. Город.

Во многих работах писал Вильнюс в пространстве, в простирающихся далях, ища пути выявления характерного для этого города пространства и столь выразительного небосвода, который бы помог выявить перспективы и создать ощущение нескольких измерений. Показать это помогли горизонтальные линии, след пролетевшего самолета в небе...

Огромный кусок неба позволяет сильнее прочувствовать объёмно-пластическую насыщенность городской структуры и вместе с тем расширяет параметры панорам.

В ряде других картин поступаю наоборот: очертания города удаляются до самого низкого горизонта, неба мало, а даль, пространство здесь передаются густотой фактуры и направлениями линий. Пространство всегда будит душевный порыв, рождает чувство неизвестности, тоски, недосягаемости идеала. Пространство для меня неотделимо от чувства времени: здесь встречаются ощущения прошлого, настоящего и будущего, воедино сливается то, что изменяется, и то, что остаётся неизменным. В пространстве движется время истории и отдельного человека.

Присутствие человека

В городские пейзажи пытаюсь ввести и разные предметы, свидетельства человеческого присутствия, а также самого человека. Ищу то, что является для Вильнюса его неотъемлемой сущностью.

Для столицы Литвы характерны яркие стилевые контрасты. Преобладает очень лёгкое и богатое фантазиями барокко со своими волнующимися линиями и формами, многообразием растительного орнамента, музыкальностью и экспрессивностью лепки. Чтобы передать такую динамику, чтобы выразить движение, жизненность, в своих картинах часто использую драпировки как важный композиционный элемент, структурно сопряжённый с другими элементами произведения.

Меня давно интересуют вильнюсские так называемые вербы, хочется их писать. Это уникальное наследие народного искусства и культуры прошлого неотделимо от Вильнюса (ещё в начале XIX века «Литовских девушек с вербами» писал П. Смуглявичюс, известный живописец и профессор Вильнюсской школы искусств).

Когда ещё деревья стоят голыми, когда цветы не распустились, в народе жива глубокая и древняя традиция встречать весну вербами, искусственными цветами. Делают их из засушенных цветов и трав. На каркас (для этого чаще всего берутся молодые побеги деревьев) нитками прикрепляются засушенные и зачастую окрашенные цветы и травы. Вербы делаются разноцветными, в зависимости от вкуса и возможностей мастера. Ранней весной на площадях и базарах города «расцветают» вербы. Формы их также разнообразны — одни напоминают встречаемые в природе цветы на длинных стеблях, а другие являются плодом изобретательности и фантазии мастера. Идут люди всех возрастов и несут эти полыхающие на фоне ещё серого Вильнюса цветы, возвещающие приближение весны.

Мною написан цикл картин, в которых попытался выразить эти настроения. Старался найти пластические звенья, которые соединили бы формы верб с архитектурой (часто такое звено помогает найти экспрессивная драпировка).

В моих картинах эти искусственные цветы являются не этнографическим повествованием о старой и красивой традиции, а причиной для размышления о сегодняшнем дне, о связи человека с природой.

Алоизас Стасюлявичюс. Ужупис. 2011 г. холст, масло. 54 х 100

Человек меня интересует как соучастник исторического процесса и творец культуры, остающийся в своих деяниях. Поэтому избрал и соответствующе обобщённую его интерпретацию. Ведь изменяются только одежда, жизненные обстоятельства, а он остается таким же. Поэтому я задумал в современный город возвратить человека, запечатлённого в прошедшем времени через архитектуру, соединив понятия постоянного и изменяющегося.

Для этой цели использовал необыкновенно впечатляющий интерьер церкви св. Петра и Павла, шедевра барокко. В декоре храма отображена целая история города и народа, рассказанная на языке тысяч скульптур. Здесь и жанровые сценки, и отголоски исторических битв, и портреты красавиц того времени, и типы горожан. Кажется, что пришли сюда из дворов, улиц и площадей мужчины, женщины и дети со своими судьбами, радостями и печалями.

Этому посвятил цикл работ, в которых пытался приблизить к сегодняшнему дню сюжеты далёкого прошлого, сделать их частью современности, придать им внутренние и внешние качества современной пластики.

Вот женские лица, очень разные по настроению — полные и радости, и грусти. Необыкновенно выразительна композиция, изображающая материнство. До того как начал писать эту вечную тему, современную Мадонну, долго искал пластическую форму, много рисовал с натуры. Сделал не один вариант. Ввёл её в открытые формы архитектуры Вильнюса, в перекрестки площадей и улиц как символ человечности, добра, материнства. Созвучиям фигур и архитектурных форм соответствует условное, образуемое драпировками пространство. Стремлюсь не к однозначности, а к размышлениям о связи человека со временем.

Станковая картина в интерьере

Архитектурные структуры моих картин, наверное, обусловливают их связь с пространством интерьеров. Поддерживаю постоянную творческую связь с архитекторами А. и В. Насвитисами, в чьих главных зданиях — на Почтамте, в Академическом театре драмы, в гостинице для туристов «Летува» — вместе с произведениями других художников экспонируются и мои полотна. Станковая живопись в новых интерьерах Вильнюса очень популярна. Картины часто специально заказываются для конкретной среды, определённого интерьера.

Особенную роль живопись играет в интерьере Академического театра драмы — за этот проект архитекторам Насвитисам присуждена Государственная премия СССР. Написал такие картины для паневежского завода «Экранас», Кайшядорского птичьего комбината.

Алоизас Стасюлявичюс. Вильнюсский Университет. 1966 г.

Признаюсь, мне интересно писать работы, имеющие конкретный адрес. Освещение интерьера, его функция, размеры находящихся рядом форм, мебель — всё это определяет композицию, диктует колорит, пропорции, меру декоративности картины. Если вживание происходит органично, картина вписывается в архитектурную среду и становится её неотъемлемой частью. Работая для конкретного объекта, не довольствуюсь лишь достижением декоративности, но пытаюсь в картине найти более глубокое осмысление изображаемого в среде. Стремлюсь разбудить и фантазию зрителя, чтобы он дополнил Город художника своими мыслями и переживаниями.

Алоизас Стасюлявичюс