Любой человек, глядя на впечатлившую его картину художника, видит в ней свою историю…

Несомненно, так бывает в жизни. Не знаю, почему, но этот ночной натюрморт с розами притягивает своей некоей сокровенностью, я вижу в нём глубокую, чувственную историю… Вы наверняка подумаете, что это история о влюбленной женщине, но я вижу в ней историю мужчины. И этот натюрморт, я считаю, должен принадлежать мужчине, который достиг многого и хочет получать эстетическое удовольствие от живописи, мечтать и иногда быть наедине со своими мыслями.

Владимир Гремитских

Давайте для начала попробуем окунуться в атмосферу Москвы 1958 года. Не просто в ту эпоху, а в ночную Москву… Москву, жадно ожидающую чего-то нового. Ведь многое в этот период в стране происходит впервые – меньше года назад запущен первый в мире искусственный спутник Земли, молодежь только недавно отпраздновала свой праздник на Всемирном фестивале... Кстати мировое сообщество, как и мы, только, только начинает приходить в себя после тяжелейшей мировой войны, а на  Международной выставке в Брюсселе макеты наших спутников затмевают всё! Это очевидный прорыв!

Имя американского пианиста Вэна Клайберна, выступавшего перед всеми президентами США,  становится известным всему миру после его победы на международном конкурсе им. Чайковского в Москве. Впервые на Каннском фестивале «Золотая пальмовая ветвь» заслуженно достается фильму Михаила Калатозова «Летят журавли».

Большой театр наконец-то выезжает на мировые гастроли, а в Москве в свою очередь проходят выставка картин Дрезденской галереи.

Драматизма в жизни простого народа тоже хватает. Газеты молчат, о том, что молодежь поднимающую целину, бьют деревенские, но при этом наперегонки травят Бориса Пастернака, который в итоге отказался от Нобелевской премии за «Доктора Живаго» и был исключен из союза писателей.

Искусство и политика всегда были взаимосвязаны. Но искусство может существовать само по себе, а политика без искусства – нет. Искусство - идеальный инструмент для взаимодействия, обмена, управления умами, вдохновения, дерзания…

Но вернёмся к самому натюрморту. Первое, что притягивает – это его потрясающая глубина. Розы в ночном свете, выполнены в лучших традициях русской школы импрессионистической живописи совершенно потрясающе. Но, на мой взгляд,  заставляет окунуться в работу именно фон, ночная московская улица Верхняя Масловка, в которую погружаешься с головой,  и ощущаешь невероятный покой и удовольствие. Хочется вглядываться и вглядываться, и вот видны яркие окна московских домов, трамвай на остановке, сияющий огнями…  Представляешь себе чувства, эмоции живших тогда людей, словом, вырисовывается эта особая, уникальная общая атмосфера Москвы 1958 года. И чтобы её больше почувствовать, и были написаны эти строки.

Рената Ваганова