«Русь моя, милая родина!» — эта известная есенинская строка покоряет искренностью и глубиной чувства. Кто произносит её как свою, тот сходным образом и относится к России. Я осмелился эту строку «присвоить», ибо моё отношение к России такое же, хоть я родился в украинском Полесье.

Не скрою, во время кратковременных наездов на свою фактическую родину массивные дубовые рощи, стога сена под «украинской» луной и раскидистые вербы, кстати, не менее красивые, чем на древней тверской земле, воскрешающие в памяти картины далёкого детства, «берут» за душу, отзываются в ней щемящей грустью. Даже южные края, после того как несколько привыкнешь к ним, рождают ощущение, что вроде бы и здесь неплохо. И только когда возвращаешься домой, на Рязанщину, и впервые увидишь за окном вагона белоствольные берёзовые рощи, поймёшь, как дороги они тебе. К средней полосе России я «прирос» уже давно и бесповоротно, пожив предварительно в Сибири, Средней Азии, Ленинграде.

Будучи студентом института имени И. Е. Репина, я был направлен на летнюю практику в Калининскую область, в только что возрождённый дом творчества «Академическая дача». Таким образом годы моего «профессионального детства» совпали с таким же периодом вернувшейся к жизни «Академички» — мы вроде бы с ней ровесники.

Там я узнал, какие крупные мастера находили вдохновение для своего творчества в этих местах. Поистине, блаженный край! И чем дальше, тем всё больше проникаешься благодарностью к Репину за открытый им для нас край! И как разумно, что после революции этот дом творчества продолжает не только существовать, но и расширяться, благоустраиваться!

В первые послевоенные годы здесь находили приют художники, как правило, только что окончившие учебные заведения и ещё не обзаведшиеся ни жильем, ни мастерскими, как, например, В. Гаврилов, А. и С. Ткачёвы, Ю. Подляский, да вот и я неустроенный, и это понятно.

На даче имелись мастерские, хоть и коллективные, было обеспечено снабжение материалами, натурой. Художники пользовались этими по тем временам «райскими» благами сполна. В результате после двух-, трёхмесячного пребывания в доме творчества многие из нас возвращались домой профессионально окрепшими.

Вспоминается такой случай. Однажды во время очередного обхода комиссии кто-то из её членов бросил в адрес тогда начинающего приморского художника К. Коваля реплику: «Он здесь здорово вырос!» А. Грицай же внёс поправку: «Не вырос — он здесь «родился»!» Надо сказать, что К. Коваль, «родившись» на «Академической даче», давно уже «оперился». «Родились» на даче очень многие художники из разных концов страны. «Родился» на «Академичке» и я.

Немыслим разговор о роли «Академической дачи» в развитии молодых талантов, да и всего советского изобразительного искусства, роли буквально «инкубаторской» без упоминания такого чудесного художника, как Владимир Гаврилов. Его «Свежий день», «Летний сезон кончился», «Песня слышится», «За родную землю» — настоящие жемчужины нашего искусства! Для меня лично творчество Гаврилова — путеводная звезда. Все свои лучшие картины он написал именно здесь. И позже, когда Гаврилов вполне окреп как художник и имел в столице нормальное жильё и мастерскую, он продолжал ежегодно приезжать на «Академичку».

А. и С. Ткачевы, можно сказать, почти безвыездно работали и работают на даче, прочно обосновавшись в этих местах. Буквально все их полотна — такие, как «У колодца», «Подруги», «Между боями», «Детвора», «Матери», «Семья Пакетовых», «Трудовые будни», — или задуманы, или от начала и до конца написаны на «Академичке», причём в основном на местном материале.

Московский пейзажист Иван Сошников всю жизнь «пасётся» на тверских полях.

Жанровые и пейзажные картины В. Сидорова — «Гроза прошла», «Майским утром. На плотине», «Первый венец», «Миром», «На тёплой земле» и другие— «произросли» на этой земле, «Смена идёт» Е. Самсонова «вышла» тоже отсюда.

Б. Угаров не может усидеть в городе-музее Ленинграде и каждое лето непременно приезжает сюда «пополнить запасы» подготовительного материала к следующим картинам.

Москвичи Ю. Кугач, Ф. Решетников и Л. Бродская, ленинградцы В. и Л. Токаревы, Л. Романычев, В. Соколов и Е. Табакова, Л. Левитин и М. Копытцева, Н. Тимков, ставрополец К. Казанчан и многие другие (перечислить всех я не в состоянии) оставляют свои насиженные места и едут сюда, строят свои «сельские» мастерские. Причем радиус этих «поселений» с каждым годом всё больше расширяется. Н. Новиков, вполне устроенный в Москве, вдобавок имеющий подмосковную родную деревню, как-то сказал: «Чтобы что-то сделать, надо уезжать на «Академичку».

Не зря и другие художники, в том числе и приморцы К. Шебеко, И. Рыбачук, А. Телешов, хабаровчане Г. Зорин, Н. Баранчук, Г. Кабанова, стремятся многие годы в эту даль. И ярославец Г. Дарьин, теперь облюбовавший новые места, лучшую свою жанровую картину «Весеннее утро» написал не где-нибудь, а на «Академической даче». X. Якупов из Казани, А. Бородин из Волгограда, А. Моторин, С. Горинов, В. Сафронов из Ульяновска — все они как художники «произошли» отсюда.

Так в чём же притягательная сила этого края? Благоприятные условия? Разумеется. Но зачастую многие берут сухой паёк, покидают предоставленные им уютное жильё, место в мастерской и отправляются в деревни или просто в лес и работают, работают. Значит, не в «стенах» радость. Видно, аромат природы этой полосы России, дух наших исконно русских реалистов А. Венецианова, Г. Сороки, И. Левитана, С. Жуковского, В. Бялыцкого-Бируля ещё не выветрился и «питает» творчество, как родник землю.

«Академичка» — это благодатная творческая среда, объединяющая художников различных областей и республик (республики, кстати, имеют свои творческие базы, но белорусы, украинцы и другие с удовольствием едут сюда «подышать русским кислородом» и покидают «Академичку» с великой благодарностью). Здесь все равны. Без регалий.

С самого возрождения «Академической дачи» наставниками для молодёжи были такие опытные мастера, как А. Волков, П. Крылов, Т. Гапоненко, А. Бубнов. Сейчас тогдашние молодые уже наставляют художников нового поколения. И ценно — это главное,— что направление творчества выдерживается в русле традиций русского н советского реалистического искусства. Да и как же может быть иначе в самом центре земли русской!

Я тоже написал на «Академической даче», с моей точки зрения, свои лучшие вещи: «Путь сибирский дальний», «Мать (М. А. Ульянова)», «Подруги».

Здесь же я почувствовал отклик на свою, может быть, стержневую тому — есенинскую. Есенинской поэзии здесь не меньше, чем у него на родине. А почему бы нет? Не свой же родительский порог воспевал он, С. Есенин воспел Россию!

Благодатная земля и весь дух окрестных мест «Академической дачи» вдохновляют не только на живописные творения, но и на поэзию. Но устоял и я. Осмелюсь привести отрывок из своих поэтических «шалостей», посвящённых легендарному директору «Академички» — Петру Николаевичу Козельскому:

«...С тех пор наш ветхий красный дом,

Как замок на семи ветрах

Или маяк в больших морях.

На верный путь нас всех выводит.

Он — «инкубатор», школьный класс,

Он — Академия для нас.

Здесь центр российского искусства...»

Этим я, пожалуй, и закончу своё повествование об «Академической даче».

С. ЯКУШЕВСКИЙ, Рязань

Журнал «Художник» №6, 1984 г.