В предыдущей статье «12 московских живописцев. Мои воспоминания.» https://ruskartina.ru/article_30.html  я говорил о том, что советские зрители занимали куда более активную гражданскую позицию, чем современные «россияне», а также о попытке весьма маститого искусствоведа А.Д. Чегодаева «…пользуясь приёмами и штампами коммунистической идеологии, заявляя о безыдейности выставки 12 живописцев, протащить гнилую прозападную идейку о ничтожности нашего русского искусства, натравив на него именно советских партийных чиновников, которых сам же так презирает.»

Перед нами яркий образчик активной гражданской позиции одного из самых обыкновенных посетителей той давней выставки некоего Юрия Ивановича Лоскутова – 7,5 страниц рукописного текста, сохранившихся в архиве моего отца. Автор не только выражает своё неприятие позиции критика А.Д. Чегодаева, указывая на её прозападную, заказную ориентацию, но и высказывает несколько интересных мыслей о необходимости пейзажной живописи для зрителя, её роли в общем течении изобразительного искусства, а также о взаимоотношении художественной критики и собственно потребителей искусства - зрителей.

Чтобы никто не подумал, что всё это я сочинил сам, на аватаре я разместил скан первой страницы заявления-памфлета Ю.И. Лоскутова (его можно увеличить, кликнув на аватар), а в конце – скан его последней страницы.

Александр Гремитских

В редакцию газеты «Советский художник»

КОМУ ЭТО ВЫГОДНО?

В декабре 1978 г. В выставочном зале Союза художников СССР (Кузнецкий мост, 11) проходила групповая выставка произведений московских художников.

В ней приняли участие 12 художников: М. Володин, Н. Горлов, В. Гремитских, Ю. Кугач, К. Максимов, В. Нечитайло, М. Савченкова, О. Светличная, Н. Соломин, И. Сошников, Н. Толкунов, В. Цыплаков.

Без преувеличения можно сказать, что за многие десятилетия это первая выставка московских художников в этом выставочном зале, которая сердечно порадовала многочисленных зрителей.

Известно, что ведущей и определяющей в советской живописи является тематическая картина.

Но наряду с тематической картиной, с исторической и бытовой живописью, важную роль играют и другие жанры: пейзаж, портрет, натюрморт. Эти жанры в основном и были представлены на данной выставке.

Они также в равной степени служат художественно-образному осознанию и утверждению жизни, являются носителями новых идей и чувств, пропагандистами благородных идеалов, средством эстетического воспитания народа.

Если бы наша живопись не развивала эти жанры, она не выразила бы определённых чувств и интересов людей, она обеднила бы наши эстетические наслаждения, не развивала бы в такой мере наши чувства, наше умение видеть и оценивать предметный мир. Вот все качества этих жанров мы и увидели в прекрасных картинах художников, участников прошедшей выставки.

Почему же эта выставка вызвала такой большой интерес у зрителей?

А только лишь потому, что подавляющее большинство картин высокого художественного качества. А художественно всегда то, что искрится живым выражением, что подано образно-поэтически.

Высокое художественное качество картин способно зачаровывать зрителя, как зачаровывает хорошая музыка. В каждой картине выставки – правда, а всё правдивое обычно неизменно трогает зрителя, а фальшивое возмущает.

Пейзажи этих художников не просто изображают окружающую природу наших городов и сёл. В них своеобразно отражается наша советская действительность, чувства и мысли советских людей, их любовь к природе, новое к ней отношение.

Эти художники отчётливо понимают, что пейзажная живопись может и должна быть глубоко идейно и эмоционально содержательной, что пейзажная картина требует не меньшей внутренней законченности и композиционной слаженности, нежели сюжетное изображение.

В каждом пейзаже, в каждой картине всегда угадывалась поэтическая душа художников, звучала её лирическая напевность, сияла неоглядная любовь к родине.

Такая влюблённость, такое чистосердечие художников и глубокая преданность избранной теме, всегда вызывают у зрителя уважение, привораживают своей светлой искренностью.

Что и было с многими тысячами зрителей на прошедшей выставке.

Но естественно не всем пришлась по душе эта выставка. Да это и понятно, ведь искусство с древних времён существует:  искусство для всех, и искусство для немногих.

Искусство для немногих всегда спорно именно оттого, что оно лишь для немногих.

Искусство для всех бесспорно, и если оно имеет врагов, то исключительно в лице поклонников искусства для немногих.

Одним из таких врагов из немногих оказался доктор искусствоведческих наук А. Чегодаев.

В январе 1979 года в газете «Московский художник» появилась обзорная статья об итогах прошедшей выставки данного «доктора». Ничего нет удивительного что появилась эта статья. Но какая статья?

Пользуясь попустительством редакции газеты или с ведома его единомышленников в ней, «доктор» разошёлся не на шутку. Закусив удила, он галопом с закрытыми глазами помчался по залам выставки, топча всё и всякого на своём пути.

А каков тон статьи?

Вся она написана в самоуверенном, безапелляционном, непогрешимом духе, в оскорбляющем тоне по отношению всех художников, участников выставки.

Много обвинений предъявлено в этой статье художникам. Вершиной же всего является то, что «доктор» голословно утверждает, что якобы все картины на выставке это плод плагиатства этих художников, что всё их творчество заключается в слепом подражании художникам XIX века. Якобы ни в одной картине нет никакой новизны со времён прошедших веков, нет своего почерка в них.

Какое чудовищное обвинение! Это по меньшей мере злопыхательство «доктора» на нашу действительность. Если это злопыхательство исходит от невежества в познаниях настоящего искусства живописи, и в частности искусства живописи XIX века, это ещё полбеды. «Доктора» можно поправить.

Но если это злопыхательство продиктовано другими соображениями, что всего вероятнее, необходимы серьёзные меры.

Это клевета, а клевета всегда была союзником невежд или осознанных злопыхателей в искусстве. Пример тому травля В. Верещагина в 1880-х годах по поводу его картин русско-турецкой войны.

Как подсказывает здравый смысл, это не простое злопыхательство, это продуманная травля наших правофланговых художников, художников ветеранов труда, ветеранов Отечественной войны, подлинных мастеров советского реалистического искусства, стоящих на уровне идей своего времени, имеющих марксистско-ленинское мировоззрение, правильно разбирающихся в политике Советского государства, понимающих роль искусства живописи в строительстве коммунистического общества.

Абсолютно ясно, что «доктор» Чегодаев не одинок. За его спиной стоит группировка сторонников искусства живописи для немногих, он же является носителем и исполнителем их идей.

Этим господам очевидно хочется вернуть наше искусство живописи ко временам формалистических тенденций и группировок 20-х годов: «Голубая роза», «Бубновый валет» и др.

Не выйдет, господа! Художественная общественность не допустит этого. Зритель давно уже отверг эту пошлятину в живописи.

Правда, к сожалению, приходится видеть, что потуги Чегодаевых ещё находят своё место в нашей живописи, свидетелями которых мы являемся на многих выставках московских художников за последние годы.

Непонятную позицию в этой истории заняло Правление Союза московских художников.

Появление такой враждебной статьи в газете, органе этого Союза, по меньшей мере выглядит очень странным. Хочется надеяться, что выше стоящие художественные организации не оставят этот момент без внимания.

Вы, «доктор» своим пасквилем оскорбили не только художников, но и нас, зрителей, зрителей абсолютного большинства, отдавших свои симпатии творчеству, таланту этих художников.

Такие Чегодаевы всегда считали, и считают по сей день, зрителей профанами в понятии подлинного искусства живописи (подлинного в их понимании). Наше мнение для них ничто. Они говорят: «Мы специалисты в области искусства живописи, и вы, зрители, должны нам доверять.»

Какая чепуха! Жизнь давно опровергла эти понятия «аристократов» живописи о зрителях.

Ещё в 1937 году советский классик живописи К. Юон сказал: «Лишь общественный суд широких масс на почве здорового чутья правды является справедливым и беспристрастным в оценке искусства живописи.» И далее: «Критика же профессионалов в искусстве нередко пристрастна в зависимости от личного тяготения и собственного воспитания. Индивидуализм в критике бессмысленен лишь оттого, что им заранее предопределяются односторонность и узость мышления и поверхностность суждений.»

Как видно художественное воспитание у «доктора» Чегодаева было неважное, а то, что он «доктор искусствоведческих наук» - это ирония судьбы, зигзаг удачи и «хорошие» оппоненты и рецензенты при защите «докторской» диссертации.

Раз и навсегда запомните Чегодаевы, что не вы в конечном счёте решаете о достоинствах искусства живописи, а мы, зрители, для которых искусство и существует.

И если бы суд находился только в ваших руках, то от поступательного движения искусства, пожалуй, ничего не осталось бы.

Ветеран Отечественной войны, пенсионер

Юрий Иванович Лоскутов

Москва, февраль 1979 г.